Индийская синтетическая концепция сознания и проблема эволюции сакрального искусства

Индийская синтетическая концепция сознания

В ходе развития человеческой цивилизации возникли две противоположных концепции сознания. Идеализм утверждал, что сознание есть субстанция, первооснова мира, и частица этой субстанции – душа человека. Субстанциальный характер человеческого сознания подчеркивали многие религии и духовные учения. Идея души как бессмертной, божественной сущности проходит через всю человеческую историю и культуру. Субстанциальной концепции сознания противостоит функциональная концепция, характерная для материализма, рассматривающая сознание как функцию высокоорганизованной материи – человеческого мозга. Функциональная концепция считает сознание вторичным по происхождению (производно от материи) и по предмету отражения (отражает материальные объекты).
Однако уже в глубокой древности возникает синтетическая концепция, объединяющая субстанциальный и функциональный подходы к объяснению сознания. В наиболее яркой и развитой форме она возникает в индийской философии, согласно которой основу человеческого существа составляет Атман – несотворимый и неуничтожимый квант божественного сознания, отграниченный от своего первоисточника телом причинности. Это и есть сознание как субстанция.


Человек – носитель вечного бессмертного начала, Атмана. Оно «не рождается и не умирает и, не бывши, не перестает быть. Не рожденное, древнее, вечное и постоянное, оно не умирает даже тогда, когда тело разрушается» [Бхагаватгита II, 20].
«Он внутри всех существ – и вне их; недвижим, но движет всем; слишком тонок, чтобы быть различимым; близок всем и каждому и все же безмерно далекий; сам будучи единым, он, однако, присутствует во всем, что живет. Свет всякого света, он сам в сердце тьмы сияющий вечно» [Бхагаватгита II, 15-18].
Воплощаясь в физическом теле Атман формирует и развертывает его структуру.
Наряду с сознанием как субстанцией у человека существует сознание как функция человеческого мозга. Согласно представлениям индийских философов, оно формируется следующим образом:
В момент рождения и отделения тела ребенка от тела матери у человека возникает первичная родовая травма – чувство отделённости от бога и мира, отграниченности, самости – аханкара. aham + kara (санскр.) – творец я, делающий. Именно с этого базового чувства отделённости и начинается строительство эго-сознания, служебного центра приспосабливающего вечного воплощенного к бытию в материи. В процессе социализации на аханкару как на стрежень нанизываются качества личности. После завершения социализации эго-сознание превращается в мощный отражательный и регулятивный центр, который целиком или частично заслоняет субстанциальную основу человека – Атман, вытесняя его в сферу бессознательного. Радикальное отличие эго-сознания от Атмана состоит в том, что Атман – субстанция, а эго-сознание – функция, не обладающая субстанциальной природой. В ряде индийских философских школ аханкара рассматривается как фундаментальная ошибка человеческого разума, побуждающая его членить мир на дискретные единицы и рассматривать себя как дискретную единицу.

Ступени эволюции сознания

Современные варианты этой синтетической концепции рассматривают развитие сознания как сложный диалектический процесс взаимодействия субстанциальной основы сознания и его вторичного функционального центра. На ранних этапах человеческой истории эго-сознание не обладало еще качествами всеобъемлющего отражательного и регулятивного центра. Часть регулятивных функций выполнял Атман. Но по мере развития цивилизации эго-сознание становилось все более мощным и совершенным центром, выполняющим функцию приспособления духа к бытию в материи. В эпоху технологической фазы эволюции Атман был практически полностью вытеснен в сферу бессознательного.
В большой триаде эволюции сознания выделяются три ступени:
Тезис: Первоначальное субстанциальное сознание новорожденного младенца;
Антитезис: Эго-сознание, формирующееся на основе аханкары, в процессе социализации. Этот процесс связан с отрицанием субстанциального сознания, вытеснением его в сферу бессознательного;
Синтезис: Богочеловеческое Океаническое Сознание, отрицающее эго–сознание, аханкару, дискретные формы отражения. Его формирование предполагает растворение эго-сознания, возвращение к Атману как регулятивному и отражательному центру человеческого существования.
С этой точки зрения современный человек, живущий в социуме, крайне редко проходит полный цикл развития, сознания. Как правило, он ограничивается антитезисом, развивая и совершенствуя эго-сознание. В человеческой истории лишь небольшой процент живших на Земле сформировал Богочеловеческое Океаническое Сознание.
Проблема еще более усложняется тем, что в процессе развития цивилизации эго–сознание создает вторую природу по своему образу и подобию. Обладая трехмерной пространственной организацией, эго-сознание строит вторую природу внутри многомерного римановского пространства биосферы в соответствии с собственной трехмерной топологией.
Эго-сознание создает в нашем искусственном мире суррогаты наших сиддх (сверхспособностей), являющихся функциями Атмана. Обладая способностью к телепатии, мы создаем электронные системы передачи и приема информации, обладая способностью к левитации – летательные аппараты; обладая способностью к телекинезу – силовые машины и т. д. И нам удобно в этом искусственном мире. Вторая природа поддерживает эго-сознание, а оно – вторую природу. Вместе с тем, возможности эго-сознания в познании мира весьма ограничены.
Эго сознание познаёт объект умножая его абстрактные определения. Но с помощью такого способа познания мы можем лишь бесконечно приближаться к исчерпывающему знанию об объекте и никогда не достигнем его. Однако, для целей технологической фазы эволюции этого вполне достаточно.

Проблема описания мистического опыта

Вся система нашего описания и объяснения мира построена на модели дискретности, отграниченности вещей, процессов и явлений мира. Вербально-логическая форма мышления прекрасно справляется с этой задачей. Но она не работает, когда познающий субъект сталкивается с континуальными процессами, вступает в контакт с сакральным, получает мистический опыт. Более того, развитой логический аппарат, который мы пытаемся применять для описания сакральных процессов,начинает тормозить и искажать опыт познания сакрального.
Древнеиндийские мудрецы – авторы Упанишад полагали, что высшее начало не может быть познано с помощью органов чувств [Брихадараньяка упанишада, III.4.2] и адекватно описано. «Этот Атман не постигается ни толкованием, ни рассудком, ни тщательным изучением» [Мундака упанишада, II. 3]. Не случайно в Индии апофатическая (отрицательная) теология достигла своего логического завершения в формуле «na iti na iti» – «не то, не это», означающей невозможность выразить сущность Брахмана и Атмана в каких-либо терминах и определениях человеческого языка.
Высшее начало может быть познано только с помощью высшего органа познания – самого Атмана, т.к. «высшее пристанище истины» – скрытый в «тайнике сердца» Атман. [см. Мундака упанишада, II.6-8].
Атман – одновременно высший субъект и объект познания. Сущность генетического начала мира (имперсонального Брахмана), миры более высокого порядка, их существа и силы можно познать только с помощью Атмана. Атман как высший орган познания дает возможность познать все: «достигнув во всем вездесущего, соединенные Атманом, эти мудрецы проникают во все». [Мундака упанишада, II.5].
По мнению индийских мудрецов, высшая форма познания, актуализирующая Атман как орган познания – это медитация. Пайнгала Упанишада так повествует об этом: «Тщательное сосредоточение мысли лишь на одном предмете-смысле, постигнутом слушанием и обдумыванием, бывает глубоким размышлением. Мысль, оставившая [различие между] размышляющим и размышлением, подобная светильнику в безветренном месте, занятая одним лишь предметом размышления, бывает высшим завершением. Тогда состояния, возникшие в связи с Атманом, не познаются – они выводятся из памяти» [Пайнгала Упанишада, III, 2].
Познание с помощью Атмана понималось индийскими философами не как накопление знания об объектах и процессах мира, а как раскрытие, выведение знания из структуры бессознательного, где находится у большинства людей Атман, в область внешнего сознания.
В глубокой древности, когда еще не было развитого логического аппарата, познающий субъект фиксировал результаты своего мистического опыта на языке поэтической речи мифа и аллегории. Так создатели Вед, древние учителя Индии – Риши, использовали медитацию как основную форму познания бога и мира. Медитация – одна из немногих форм человеческого познания, пригодных для познания сакрального, обретения мистического опыта. В медитации дискретность познания могла быть преодолена. В медитации познающий субъект соединяет свое биопсихическое поле с информационно-энергетическим полем познаваемого объекта или процесса. Если она успешна, то в сознании познающего субъекта возникает мгновенное как вспышка абсолютное знание об объекте или процессе. Но это знание не проявлено в дискретных формах, не зафиксировано в привычных для человека знаковых системах. Теперь перед познающим субъектом стоит задача фиксации этого знания на каком-либо языке. Будет ли это язык физических или математических формул, философских категорий, язык поэтической речи или образов графики и живописи – это уже вопрос социальных и культурных особенностей познающего субъекта.
Те формы, которые применяло и применяет в настоящее время человечество для описания процессов параллельных информационно-энергетических миров, оперируют понятиями, созданными для отражения плотного физического мира и переносят его качества на принципиально иные объекты и процессы. Достаточно вспомнить различные формы описания опыта людей, побывавших в состоянии клинической смерти. Например, черный туннель описывается также как дымоход, труба и т. п. Светоносное существо – как Христос, ангел и т. д., в зависимости от конфессиональной принадлежности человека. С точки зрения ряда современных мистических учений, основанные на дискретных формах описания наука и искусство не могут дать адекватной информации о мирах более высокого порядка.
Не случайно мастера медитации предостерегают против описания переживаний медитативного опыта в словах. Это приводит к его значительному искажению. Переживание и описание они рекомендуют развести во времени.
«Переживание должно придти первым, а затем уже его описание и объяснение», – пишет великий индийский поэт, философ и психолог, основатель Интегральной Йоги Шри Ауробиндо Гхош. «Любое переживание, навязанное мыслью, не имеет ценности… Формулировка в словах уменьшает значимость, действенность и силу переживания».
И, все таки, перевод переживания, полученного в медитации, в слова, описание переживания – необходимы. Без этого познающий субъект не может освоить опыт и знания, полученные в медитации. Однако для адекватного описания сакрального опыта необходим новый язык, оперирующий иными понятиями или, по мнению ряда мистиков, невербальный, недискретный язык. Одной из промежуточных форм фиксирования результатов мистического опыта является сакральное искусство.

Ступени эволюции искусства. Сакральное искусство.

Большая триада в развитии искусства выглядит следующим образом:
Тезис: Сакральное искусство ранних ступеней развития человеческого общества (до начала технологической фазы эволюции).
Антитезис: Десакрализованное искусство, возникшее в эпоху технологической фазы эволюции.
Синтезис: Сакральное искусство новой информационной и биоэнергетической фазы эволюции.
В настоящее время на рубеже, знаменующем смену эпох, когда технологическая фаза эволюции сменяется информационно-энергетической фазой, происходит качественный скачок в культуре и искусстве. Новое сакральное искусство, возникающее у созревшего человечества, должно восстановить праязык, пригодный для фиксации и выражения информации о параллельных инфомационно-энергетических мирах, которые предстоит освоить человечеству или создать новый язык для их описания.
Как уже было отмечено, языки, которыми мы пользуемся в настоящее время, обладают фундаментальным пороком. Они пытаются описать в дискретных символах континуальные процессы, которые требуют недискретного языка.
Сакральное (от лат. Sacrum - священный предмет, священный обряд, таинство, мистерия). Термин введен румынским философом Мирча Элиаде. Категория философии и религиоведения имеющая весьма широкий спектр смыслов. Немецкий теолог Р. Отто определяет сакральное (святое) как единственное отличительное свойство божественного, видит в нем подлинный корень религии. Сакрализация связана с подчинением божественной силе низведением божественных энергий в мир, освящением.
Механизм сакрализации искусства исследован недостаточно. По нашему мнению он осуществляется следующим образом:
Из информационного поля мира с помощью искусства низводится архетип. Обретая информационную и энергетическую составляющую, этот архетип становится информационной матрицей, организующей материю и энергию. Через человеческую деятельность он начинает формировать новую реальность. Мир архетипов или печатей открыли еще пифагорейцы, а до них жрецы Древнего Египта, которые использовали искусство для низведения архетипов в земной мир. Воплощаясь в мире, архетип формирует информационный канал, по которому начинают нисходить в мир божественные энергии. Наиболее впечатляющий пример низведения новых архетипов в мир – создание великих религий. Их основатели – подлинные творцы. Создание великих религий – самый яркий пример высшего искусства, которое живет тысячи лет и формирует ежедневно и ежечасно события и процессы мира.
Механизм формирования и развертывания архетипа мы можем проследить на основе формирования ведической религии.
Первичное низведение архетипа – вдохновенные гимны Ригведы. Это семя, прорастающее в реальность, но уходящее корнями в параллельный информационный мир. Углубленная медитация дает возможность древним риши соединить свое биопсихическое поле с информационно-энергетическим полем земного биота. В сознании медитирующего пророка появляется, как вспышка, архетип новой реальности. Он еще не проявлен в знаковой системе, в дискретных символах этого мира. Он существует как недискретное информационное поле, континуальное поле. Перед древним пророкам стоит задача – зафиксировать невербальное знание. И он делает это в форме вдохновенного гимна на языке поэтической речи, на языке мифа и аллегории. Вот первичный механизм подлинного искусства, которое будет жить тысячелетия.
Язык поэтической речи Ригведы имеет не только информационную, но и мантрическую, вибрационную составляющую. Он пронизан энергией мистического звука. Его исполнение позволяет низводить божественные энергии на Землю, а сам он есть лестница для нисхождения энергий параллельного мира. В этом и заключается первичная миссия искусства.
Особенностью древних форм фиксации полученного в медитации знания было использование для этой цели, прежде всего, искусства. Восприятие произведения искусства, в котором зафиксирован опыт сакрального, предполагало медитативное погружение. При этом профан, не обладавший способностью медитации, воспринимал лишь внешнюю скорлупу текста или артефакта, а посвященный использовал его как трансгрессор, как канал контакта со сверхъестественным, , по которому к нему приходила энергия и информация. Таким образом, сакральное искусство изначально выполняло функцию создания канала восприятия сакрального.

Сакральная геометрия и искусство создания сакральных пространств.

Одним из способов расширения сознания, познания пространственной организации миров боле высокого порядка является сакральная геометрия. Она позволяет сознанию наложить на мир многомерную топологическую матрицу и, следовательно, освободить его из прокрустова ложа косного трехмерного евклидова пространства. Обязательным компонентом любой мистерии является создание сакрального пространства, ибо чудо не может придти в косное евклидово пространство. Сакральное пространство всегда многомерно. Оно имеет иные степени свободы по сравнению с косным евклидовым пространством. Оно создает новые каналы передачи энергии и информации в макромир и, следовательно, расширяет спектр возможных форм детерминации событий.
Проблема создания сакрального пространства как условия чуда рассмотрена Алексеем Лидовым на примере чудотворного действа с участием иконы Одигитрии Константинопольской. Это было «регулярное чудо, которое происходило в византийской столице каждую неделю по вторникам» в течение длительного времени с XI по XV века.
Вот как описывает это сакральное действо автор: «утром каждого вторника перед монастырем Одигон на относительно небольшой площади при помощи, как бы мы сейчас сказали, «перформанса» создавалось уникальная пространственная икона, то есть не нарисованная на плоскости, но выстроенная по законам иконографии в городской среде. Константинополь становился огромной пространственной иконой, тем самым сакральным пространством, в котором также происходили многочисленные чудотворения и осуществлялась идея конкретной, почти физической сопричастности всех жителей этого города происходящему чуду и осознанию той высшей защиты, которую получают империя и ее столица от самой Богоматери». [Иеротопия. Создание сакральных пространств как вид художественного творчества. Лекция Алексея Лидова.].
Одним из ярких проявлений сакральной геометрии является искусство создания янтр (силовых диаграмм) или мандал и работа с ними. Тантрические техники работы с янтрами предполагают использование звуковой вибрации, соединение электромагнитных и акустических колебаний в едином медитативном процессе. Эффект этих тантрических техник может быть весьма многообразным: передача энергии, информации, исцеление, формирование событий, духовный рост человека, его восхождение ко все более высоким формам бытия и сознания.
Сакральная геометрия используется не только в изобразительном искусстве, но и в поэзии – при построении канонических форм – сонета, венка сонетов, баллады и др. Текст, организованный на основе принципов сакральной геометрии, создаёт канал, по которому божественные энергии нисходят в мир.
Особой формой работы с сакральным пространством янтры или мандалы является ритуал и различные виды динамической медитации, например танец «ваджра» в буддизме», «Юевшаг» в даосизме и т. д.
Мистерия как форма создания сакрального пространства выродилась в наши дни в различные формы performens’ов с участием не трансгрессоров, подобных чудотворным иконам и статуям богов, а симулякров, не притягивающих энергию, а высасывающих и рассеивающих ее. Чудо перестало посещать наш мир потому, что мы разучились создавать пространственную нишу для прихода информационно-энергетического потока. В мире, где отсутствует не только вера, но и воля к вере, чудо является лишним. Вместо сакрального пространства псалма, гимна, сонета, мы создаем неупорядоченные структуры текстов, не способные удержать энергию.

Искусство симулякров и искусство трансгрессоров.

Первичной функцией искусства была функция установления связи с Богом, с высшими параллельными мирами. Эта сверхзадача делала древнее сакральное искусство – искусством создания трансгрессоров.
Современный исследователь постмодернизма С.Корнев отмечает: «С подлинным трансгрессор связывают те же отношения, что и икону с Богом. Икона была первым настоящим трансгрессором: рукотворный образ, внешняя имитация божества, которая не претендуя на самоценность и самодостаточность, из тварного мира выводит сознание в мир горний, приуготавливает его к адекватному восприятию высшей реальности». [Корнеев С. Трансгрессоры против симулякров.//ИNАЧЕ, 2000, №3; 2001, №4].
Ярчайшим проявлением трансгрессивной функции сакрального искусства являются религиозные памятники (храмы, иконы, статуи). В античной Греции существовал пещерный храм орфических мистерий, где осуществлялся знаменитый ритуал катабасиса (нисхождения в Аид). Люди, потерявшие своих родственников и близких, обращались к жрецам, и под их руководством, в течение лунного месяца, осуществляли нисхождение в Аид для встречи с душами умерших. Структура трехэтажного подземного храма моделировала трехуровневую структуру подземного мира греческой мифологии. Архетип мифа был низведен в материальный мир и многие века существовал как материальная модель Аида, являясь трансгрессором, порталом перехода в параллельный мир.
Блестящий образец трансгрессора – христианская икона. С ее помощью, используя канал веры, человек подключался к информационно-энергетическому полю земного биота, низводя его энергию и информацию в плотный физический мир. Чудотворная икона – яркое проявление трансгрессивной функции сакрального искусства.
Профанное в искусстве никогда не было связано с низведением архетипов. Оно всегда было копированием реальности. Трагедия современного искусства заключается в том, что оно по преимуществу создает симулякры. Симулякр (франц. simulacres, от simulation – симуляция). Одно из ключевых понятий философии постмодернизма. Генетически это понятие восходит к термину «симулакрум», обозначавшему у Платона копию копии, введено в научный оборот философом Батаем. Наиболее известное определение симулякра дано Джеймисоном как «точной копии оригинала которой никогда не существовало».
Создание симулякров стало отличительной особенностью информационной цивилизации. Когда с помощью имиджмейкеров и компьютерной обработки звука бездарная и безголосая певичка превращается в звезду, когда команда имиджмейкеров, социологов и психологов превращает посредственного социального манекена в привлекательного для масс социального лидера – это типичный процесс внедрения в реальность симулякров. Затем эти симулякры в миллионах копий транслируются СМИ и начинают влиять на жизнь миллионов. Дергающие за ниточки кукловоды могут вложить в симулякр любую программу, и он будет воплощать ее в жизнь через каналы СМИ.
Квазижизнь с участием симулякров все более заслоняет подлинную реальность, превращается в гиперреальность, по сравнению с которой жизнь кажется чем-то вторичным. Происходит подмена вещей, событий и процессов симулякрами, не имеющими оснований в подлинной реальности. Рекламный плакат, рекламный ролик, видеоклип, вот формы нового искусства, искусства создания симулякров.
Симулякр – есть продукт эго-сознания, трехмерной внешней психики. Трансгрессор – продукт внутреннего многомерного психического поля, продукт засознания и надразума. Творцом симулякров становится профанное искусство рассчитанное на ожидание массы, толпы. Поскольку симулякр не имеет референта в объективной действительности, а поддерживается и транслируется в значительной мере искусственным способом, его существование требует внешних источников энергии. Симулякр не генирирует собственной энергии. Это паразитирующая структура, средой которой является единое информационное поле. Создавая устойчивую паразитарную систему, ассимилирующую энергию информационно-энергетического поля земного биота, симулякры увеличивают его энтропию.
Искусству симулякров противостоит сакральное искусство, связанное с созданием трансгрессоров, с низведением конструктивных архетипов, уменьшающих энтропию в мире.

Цитированная литература

1. Философские тексты Махабхараты. Вып. I. Кн.I Бхагаватгита. Ашхабад, «Ылым», 1978.
   
2. Брихадараньяка упанишада. Упанишады. В 3-х книгах. М., «Наука», 1992. Кн.I. С.67-157.
   
3. Мундака Упанишада. Упанишады. В 3-х книгах. М., «Наука», 1992. Кн.II. С.201-202.
   
4. Пайнгала Упанишада. Упанишады. В 3-х книгах. М., «Наука», 1992. Кн.II. С.220-224. 5.Шри Ауробиндо Гхош.Синтез Йоги.СПб, 1992.
   
5. Шри Ауробиндо Гхош. Синтез Йоги. СПб, 1992.
   
6. Корнев С. Трансгрессоры против симулякров.//ИNАЧЕ, 2000, № 3; 2001, №4.
   
7. Иеротопия. Создание сакральных пространств как вид художественного творчества. Лекция Алексея Лидова.